Обожаю героев Паланика за их неординарные хобби, за их невероятные судьбы. Обожаю трансвестита-наркомана, мечтающего о вагинопластике, и копа-педика, работающего приманкой для сексуально озабоченных извращенцев, и фотомодель, ненавидащую мертвого брата и сознательно отстреливающую себе челюсть, чтобы избавится от красоты. Мне нравится девушка-медиум, предсказывающая катастрофы и потом наблюдающая за ними с сендвичем в одной руке и биноклем - в другой, словно это шоу. А еще сектант, который все хочет себя убить, но вместо этого становится "тв-пророком" и моральным заложником собственного агента. Меня веселит психованный хиппи, воскрешающий дохлых собачек и кошечек с помощью гримуара, и свихнуты журналист, давящий игрушечные модели домов, которые только что склеил, и убивающий баюльной песней всех, кто его злит.
Я не знаю, почему мне нравятся такие персонажи. Возможно, потому что они еще могут меня удивить.

А еще люблю тридцатую главу книги "Невидимки", потому что она превосходно проебала мозг и заставила осознать, что весь тот бред, что я читада в предыдущих главах можно вот так вот втиснуть в десяток предложений, при этом раскрыв главную интригу. В две страницы уложился весь сюжет. В одну главу!

Теперь я читаю "Колыбельную". И опять!
"Нам предстоит обезвредить еще восемьдесят четыре книжки. Это еще несколько дюжин библиотек по всей стране. Нам надо еще разыскать гримуар. Воскресить мертвых. Или кастрировать всех поголовно. Или же уничтожить все человечество - у каждого свои понятия." (с)
Самое смешное, в контексте всего повествования это не выглядит бредом, потому что само повествование еще больший бред.

Обожаю Паланика!